Если честно, то единственный раз, когда мне стало не по себе – это когда я крутил колесико фотоаппарата под пристальным взглядом таможенника на въезде в Белоруссию. Было холодно, руки тряслись, я не понимал как управлять canon mark 2 и боялся предположить сколько фотографий успел сделать Вадим за цивилизованные сутки до начала откровенного палева. Было бы обидно споткнуться на самом финале путешествия. Но через полчаса последний из пограничных шлагбаумов упорхнул ввысь, а еще через пару мгновений Игорь загнал туда же стрелку тахометра. Под победный рев мотора мы уносились в заключительные часы нашего путешествия, и оставшаяся тысяча ночных километров до Питера казалась совсем уж детским препятствием.
А за месяц до этого я воодушевил пару друзей из числа крутых (у одного был вышеупомянутый марк, а у другого – автомобиль и проверенный товарищ), договорился с парнями из Киева, рассказал сестре, что можно говорить маме, а что не стоит, спрятал распечатку со всеми телефонами подальше в шкаф и прыгнул в назначенный день в машину. Сутки спустя мы наплели чуши (серьезно, я для деканата более изощренные легенды придумывал) строгим таможенникам на страже границ Украины, которые похоже настолько охуели от непосредственности и простоты намерений четверых молодых людей из России, что решили пустить без лишних бесед. Собака растерялась от гаммы запахов в салоне, а досматривающий сумки от дедовского ножа и бинокля. Мы невинно улыбнулись в последний раз и на этом дело закончилось. Далее мимолетные сутки в Киеве, когда суета последних приготовлений прерывается наслаждением местными котлетами и моментами, когда в тебя целятся из гранатомета – кого только не встретишь в городских дворах.
Помню, что к концу дня я уже выключался, когда Илья старательно придавливал педаль газа в направлении, откуда все бежали тридцать лет назад. Мы останавливаемся в условном месте, нашу машину прячет от посторонних глаз человек добрейшей души, щедро дает изумительнейших груш в дорогу, и мы выезжаем. Два автомобиля, которые не стоит упоминать в сети, едут по асфальту, который нигде уже и не встретишь – в тех местах его клали на века, да только время там остановилось однажды. В нашей машине тихо играет шансон, и до четырех парней, которые никогда больше не увидят этого водителя потихоньку доходит – поэтому они молчат, смотря по сторонам, где единственные огни на протяжении уже многих километров – габаритные огни впередиидущей. Первая и конечная остановка – мы быстро выгружаемся, машины срываются с места, приходит тишина и ваш разговор чуть громче шепота обрывается свистящим «заткнись». Шутки кончились, ведь ты, твои ненормальные друзья и ваши проводники в нескольких километрах от запретной зоны самой большой технологической катастрофы прошлого века. Добро пожаловать в Чернобыль.
И все резко меняется. Я не знаю ради чего я ехал, но оно точно примешивалось в ту атмосферу, которая смачной пощечиной отправила меня в другое измерение в те минуты. Когда ты в последний раз слушал как ты идешь? А как это сделать, если тебя оглушает собственное дыхание? Внутри себя ты смеешься, вспоминая, что всегда очень мягко и тихо прыгал на кроссфитовский куб. А потом с испугом возвращаешь фокус внимания на впереди идущего – если ты отпустишь его на 20 сантиметров, то окончательно потеряешь из виду, а если приблизишь – то уткнешься лицом в рюкзак. Способности, которые в городе совершенно ни к чему – видеть в темноте и невесомо ходить, я вынужден был тренировать с первых шагов, но так и не научился к концу похода. Проходит полчаса и вроде привыкаешь, но тут из темноты деревьев выплывает дом со светящимися окнами и твое сознание уносится на пару метров вверх, смеясь над беспомощным городским жителем, ума которому хватает лишь на то, чтобы понять – вот он, гребанный Splinter Cell наяву. Не самая глубокая мысль, прямо скажем. Останавливая дыхание ты проходишь гуськом в нескольких метрах от забора, скрываешься в глубине леса и тихий голос сообщает – «Добро пожаловать в зону». Дальше – хлеще.
Морозный воздух, тяжелый рюкзак, небо с тысячами звезд – на многие часы теперь это твои друзья. К ним добавляются сухие носки, когда ты во второй раз пересекаешь местную реку вброд. Нет, не свежие, а просто сухие – как-то получилось, что ты угадал с выбором обуви и твои ноги не потеют. Как и с шапкой с мембраной из местного Ашана за 150 рублей – теперь ты находишь эти вещи бесценными. Из мерного бытия в шаге тебя выдергивает остов церкви – тогда мы подошли к оставленному селу и это первая ночевка. Церковь остается позади, а группа замирает перед искореженным сухим деревом, что росло на местном кладбище. Кто-то слышит треск в той стороне, но желания разбираться нету ни у кого. Поэтому мы идем в единственное здание, которое пока еще выигрывает схватку со временем – просто единственное в селе собранное из кирпича. Раскладываемся, все уходят ровно за дом, но так как ты и твой друг Вадим особо талантливые, то идете искать остальных обратно к церкви. Развлекаетесь с фотоаппаратом, на обратном пути Вадим делает пару кадров дерева и через две недели вы будете гадать – а просто ли тряпка завешена там, а что это отражается? Но в тот момент я слышу волчий вой поблизости и по взгляду Вадима понимаю, что мне не кажется. Мы делаем вид, что просто быстро идем до избушки и получаем нагоняй от проводника. Первые пять часов в зоне, и ты засыпаешь, недоумевая – что же будет дальше.
Переход до Припяти и второй раз я получаю атмосферную пощечину от окружающего мира. Это полуживой с непривычки от долгой ходьбы Игорь поворачивается и из шагающего дзена его глаза устремляются вверх, на крышу выросшей вдруг из-за деревьев шестнадцатиэтажки. Я пытаюсь найти жизнь в погасших давно оконных проемах, но колонна не тормозит и пораженный я утыкаюсь обратно в асфальт. Я попробую объяснить – это не сожженый остов автомобиля, который конечно же мертв. Это не покосившаяся избушка в любой деревне, которая просто доживает свои года, сверкая краской лишь в редких воспоминаниях стариков. Это оставленное здание. Оно не мертвое и не живое. Здание – это ведь функциональный, созданный человеком объект, который лишен всякого смысла без человека, что живет в нем. Так вот – таких там десятки. Просто оставленных. Вспомните фильм Хатико, когда в итоге собаке поставили памятник. Угнетающее зрелище, не так ли? Так вот – там весь город таких памятников. И тут мы поворачиваем в парадную и поднимаемся на шестой этаж в примеченную заранее квартиру. Лукавить не буду – за первые два пролета я чуть не сошел с ума. Я думаю, что схожие ощущения могут получить военные, зачищающие здания в районах военных действий. Но для них все понятно – и причины, и риски. А я был ошалевший от стимуляторного отходняка и не знал - чего ожидать. Вплоть до того, что на этаже откроется дверь и оттуда выйдут такие же сталкеры, как и мы. Или менты. Или зомби. Если у вас хорошее воображение – вы знаете как можно легко умножать ощущения. Но поверьте, днем с официальной экскурсией по зачищенной заранее ментами многоэтажке – вы скорее будете делить их. Не знаю, как Питер, но Припять – это точно ебаный андеграунд. И потреблять его надо соответствующе.
Мы и потребляли. Тушенка, крупы, сало, лук и много алкоголя. Лютое сочетание, не знаю – повторю ли я когда-нибудь подобное. Когда пойду в чоп-чоп – надо будет спросить за лук к егерю. Мой мастер, кстати, покрутил пальцем у виска, когда я рассказывал про эту идею похода. Но мы дошли - днем были короткие вылазки на крышу и снисходительные взоры сквозь щели чердака на снующих по соседним крышам туристов. Наш аромат учуяли местные собаки-падальщики, но оказалось, что они насколько голодные, настолько и тупые. Быстро прогнав их мы на радостях завершили егерь, а к ночи пошли менять квартиру – неизвестно кого могут привезти в следующий раз бродячие собаки. Ночью – прогулки по парку аттракционов, когда ты строчишь в телеграм другу – «Помнишь, как отсреливаешься в колл оф дьюти под колесом в Припяти? Я стою на этом колесе». Это очень комичные ощущения, надо признать.
А потом поднялись на ближайшую к реактору шестнадцатиэтажку и там время для меня остановилось. Там не было ограждения у границ крыши, поэтому я смог сесть на край и свесил ноги в темную бездну. Впереди у меня был мерцающий саркофаг, позади охуевающие друзья, справа возился с марком Вадим, обвиняя меня в сумасшествии. Не знаю, что добавить. Представьте, что вы на берегу моря и смотрите на закат, почему-то понимая, что если второй такой раз если и будет, то только через много лет. Тогда вы прекрасно понимаете, как будете наблюдать в таком случае – не отвлекаясь ни на что и раскрыв рот. Вот я и сидел так. Мгновениями один и для себя на краю крыши с лучшим видом в Припяти.
Потом был чудеснейший ночной переход. За дни в городе мы набрались сил, в стелс режиме миновали КПП и пошли по широченным дорогам поближе к лесам. Кто мне поверит, если я скажу, что иные развилки перед реактором переплюнут по размеру московские? Я знаю, о чем говорю – перебегал такую с одного края на другой за считанные секунды. Потому как если деревья за поворотом озаряет свет фар, то у тебя выбора нет – надо бежать в лес. Усталость остается где-то далеко, ты летишь в сторону ближайших деревьев и залегаешь в десяти метрах от дороги. Рюкзак кладется на бок, дабы редкие отсвечивающие полосы не мазнули водителю в свете фар. Помните, что я писал про фантазию и умножению ощущений? В тот момент я ощущал себя членом команды Джона Коннора из Терминатора – есть ты, твоя команда и враждебная машина, что заливает светом свой путь, а если попадешься ей – верная смерть.
А как не вспомнить другой фильм – into the wild, когда ты в поле находишь вросший в траву троллейбус 50ых годов? Фантастически харизматичное место для того, чтобы попить чаю в походе. Чуть далее мы спугнули местного сохатого, а под утро ввысь деревьев взлетела антенна объекта Чернобыль 2. Легендарная Дуга, ради которой я и затевал этот поход. Конечно же мы залезли, 2G интернет наверху настолько хорош, что я там и загрузил селфи в инстаграм. Совершенно лютое место. Я бы сказал, что это как Эйфелева башня в Париже – черт знает что из металла и однозначно must see. Только в Париже тебя поднимает лифт и не загребут менты по спуску. А здесь лифт сломан и ты шалеешь от инженерного таланта людей, что проектировали это.
Мы поднимались на закате, спускались уже в темноте. Нам оставался последний перегон до места выброса – легендарные в сталкерском мире Дитятки. Это было тяжело, на нервах и остатках сил. Дикие ощущения, когда идешь, а сзади ощущается зарево от приближающейся, но пока еще в нескольких километрах от вас, колонны самосвалов с «люстрами» света на кабинах. Еще более лютые, когда, опаздывая на маршрутку ищите дырку в колючей проволоке, лавируя между ям, которые вырыли по вашу, сталкерскую душу. Я не знаю, как нам повезло, но мы успели. Я отчетливо помню то фантастическое ощущение теплого салона маршрутки на базе турецкого мерседеса – когда роняешь голову на стекло и понимаешь, что все позади. Ты победил. Пятая бессонная ночь, убивающий ноги асфальт и невероятное, всепоглощающее чувство тревоги – все это позади. И когда мы, попрощавшись с ребятами, что поехали до Киева, вышли в городе «И» и меня, как самого цивильно одетого послали на такси за машиной, был чудеснейший рассвет. Разбудив добрейшей души человека, что приютил наш автомобиль, я прогревал несчастную и рассказывал ему новые байки про зону, но не чужие, а свои. Это просто фантастика, честное слово – смоделировали бы мне в начале года подобную ситуацию, я бы не поверил. А тогда я от души попрощался и разгонял пежо навстречу рассвету, опять кушая самые вкусные на моей памяти груши.
Нам в очередной раз повезло, и мы опять заселились в чудеснейший хостел в историческом центре Киева. Опять пили вкусное пиво и ели картошечку с грибочками. Парни успели затереть с местными за политику и поураганить в клубе, а я полночи катался по ночному Киеву, веселясь в заносе на мощеном булыжником Владимирском спуске. На следующий день Майдан, прогулки, стандартная программа и отъезд.
Я приехал домой, долго стирал рюкзак, спальник и ботинки. Не слишком выспался, а на следующий день уехал в Москву на выходные. Вся эта суета будничной реальности вкупе с усталостью немного размыла пережитые ощущения, но у меня есть флешбеки, фото, теперь этот текст. И гамма воспоминаний, что не подделать и что записана, наверное, в 6 или 7D формате – там, где есть еще запах, волнение воздуха, ощущения в теле и командный дух. Я прокручиваю самые запоминающиеся моменты из памяти и сомнения отступают – это самое лютое приключение, что я себе устраивал. Быть может еще жестче было бы пойти одному, как сделал в первый раз мой проводник, но с моим текущим уровнем подготовки это было бы форменной глупостью. Хотя теперь я еще больше хочу сходить с экскурсией – взглянуть на Припять днем, ничего не опасаясь и уже в другой раз ночью одному. Совсем одному, но более прокачанному во многих аспектах Игорю, желательно прихватив с собой очки ночного видения и ракету, чтобы запустить с крыши уже знакомой многоэтажки.
Потому как эту атмосферу очень тяжело спутать или воспроизвести где-то. Я не про сталкерскую романтику, тем более, что Стругацких я так и не прочитал, а в игре предпочитал валить все, что движется. Я не нашел в Чернобыле этого и не хотел сочинять в рассказах для друзей. Меня также нелегко прогнуть трагическими эмоциями – я с одинаковым равнодушием смотрел на парты школы номер 3 в Припяти и на венки на Майдане. Такой уж я – вроде бы не робот, но то, что далеко и давно и не про меня – меня не задевает. Поэтому я скорее стебался над абсолютнейшей, просто феноменально притворной обстановки в некоторых местах – тех, откуда привозят все эти «атмосферные снимки, полные духа Чернобыля». Для меня – эти места как раз антонимы таких слов как Припять и Зона.
Потому как для меня Чернобыль навсегда другой - полная неподдельность произошедшего, повсюду следы суровой борьбы со временем, судьбой и людьми. Это далеко не город-призрак, но он очень Оставленный. И именно это бесценно. Если словосочетание «коллекционер ощущений» находит у вас отклик, то я настоятельно советую. Как можно скорее, года не щадят Зону, да и никто не щадит.
Но есть и то, что будет там всегда – чистейшее небо с тысячами звезд, такое, что в поле не нужен фонарик. Десятки сгорающих звезд, которые ты замечаешь за ночь. Безумно красивый лес и дикие животные всех мастей, которые тебе готовы показать, кто на самом деле хозяин в этих чащах.
P.S. граница – вопрос твоей подготовленности, враждебность в Киеве – того посыла, который ты сам несешь окружающим, а страх перед радиацией – твоей грамотности. Не слушайте никого, если захотите испытать что-то несравнимое – я с радостью поделюсь контактами ребят из Киева.
И тут еще немного фотографий:
http://vk.com/album745325_222451736
